Из воображаемой книжки "ГЕНЕРАЛЬНАЯ УБОРКА"

* * *
       Когда бы то ни случилось -
             ночью или под утро,
             летом или зимою,
             в осенний дождь с ураганом;

          чего бы это ни стоило -
             легонько за руку тронуть,
             соломинкой в нос потыкать,
             гранату взорвать над ухом;

          и даже - как бы там ни было -
             здоров ли я буду, болен,
             иль вовсе меня не будет,
             иль вымрет все во Вселенной -

          разбудите меня, прошу вас,
          разбудите - не пожалейте,
          если вдруг засветится море
          и всплывет то самое Слово,
          без которого эти строки
          никогда не станут стихом.

          1988

                  * * *

          Что-то муза опаздывает.
          Обещала прийти ровно в семь -
          и нет ее.
          Час нет,
          день нет,
          год нет...
          Вдруг
          в десятом часу
          прибегает -
          красная, запыхавшаяся:
          - Извини,
          там трамваи не ходили:
          тока не было.

          1987

                  * * *

          Великий русский писатель
          Аристарх Геннадьевич Буроперов
          сказал, что все относительно,
          и был относительно прав.

          Великий русский читатель
          Владимир Исаакович Ланцберг
          потому, вероятно, и великий,
          что в этом абсолютно убежден.

          Великий русский издатель
          весь, какой был, уже вышел,
          и эти великие мысли
          вряд ли увидят свет.

          1988

                  * * *

          Записываю свою пластинку.
          Ужасно ответственный момент.
          Пою под фонограмму.

          1992

                  * * *

          Мне сообщили,
          что я не Пушкин -
          и я ужасно расстроился.
          Знал ли Пушкин,
          что он - не я,
          наукой не установлено.

          А то погоревали бы вместе.

          1986

                  * * *

          Поэт должен жить долго -
          чтобы все успеть сочинить,
          чтобы успели издать его стихи,
          чтобы успели его заметить,
          чтобы успели воздать должное...

          А я ждать не люблю.
          Написал, что хотел, - и помер:
          лучше не буду поэтом!

          1986

                  * * *

          Уходя,
          море оставляет на камнях
          звезды.
          Они лежат,
          тусклые,
          бесцветные,
          и можно было бы подумать,
          что они мертвы,
          если бы лучи их
          время от времени не вздрагивали
          во сне.

          Не знаю, как,
          но я их легко узнаю.
          Эта троица -
          пояс Ориона,
          эта компания -
          хвост Большой Медведицы,
          а вон та, что сама по себе, -
          Полярная;
          она старше их всех, вместе взятых,
          и до пенсии ей,
          самое большее, -
          пара зимовок.

          Вечером
          море возвращается
          и говорит:
          - Пора!

          Первой из воды возникает
          ослепительная блондинка с мокрыми волосами -
          Венера.
          Затем появляется
          миловидный шатен
          Сириус.
          И далее
          все это симпатичное общество
          сходится с разных сторон,
          перемигиваясь на неофициальные темы.

          Орион
          почему-то опять стоит
          навытяжку,
          и пряжка на его ремне
          блестит, как новенькая.

          1988

                  * * *

          Строить воздушные замки
          довольно несложно.

          Сначала
          на ровной глади воды
          делается разметка.
          Вилы для этого
          есть в каждом сарае.
          Затем
          завозится раствор для фундамента -
          кофейная гуща.
          Ячмень и цикорий для нее
          растут в каждом ботаническом саду.

          Остается
          привести замок в надлежащую форму,
          а вдохнуть в нее содержание -
          не проблема.
          Ведь любому благородному рыцарю
          наплевать, что удобства во дворе,
          лишь бы форма, в которой все это подано,
          была безукоризненной.

          Тщательно выбрав
          воздух посвежей
          и форму повежливей,
          можно приступать к надувательству.

          Но не дай бог
          самому в чем-нибудь усомниться:
          замок тут же исчезнет,
          и придется начинать все сначала.

          Итак,
          находим
          подходящий залив,
          отпускаем домой
          пограничный катер
          и ждем, когда уляжется волнение
          на поверхности акватории,
          любезно предоставленной нам
          райсоветом.

          1988
.

                  - 5 -

                  * * *

          Странная нынче зима:
          снега все нет и нет,
          а падают -
          то билеты трамвайные,
          то пуговицы перламутровые,
          то рыбья чешуя.

          А вчера град был,
          какого давно не случалось:
          лампочки выпали матовые -
          ватт по шестьдесят!

          1988
                  * * *

          Не пейте сырой воды:
          от сырости недолго и простудиться.
          Уходя, гасите свет:
          те, у кого вы гостили,
          давно уже спят.
          Не плюйте в колодец:
          а вдруг он артезианский.
          Будьте взаимно вежливы -
          просто так, из принципа.

          Старые люди говорят,
          что, если вы будете
          хорошо себя вести,
          то даже самая сырая туча,
          закрыв солнце,
          все равно не погасит свет.
          И, если вы заблудитесь в пустыне
          с банкой сухого молока,
          вам обязательно попадется колодец
          с прохладной кипяченой водой.

          Хорошо,
          сидя с кружкой ледяного молока
          на бархане,
          ждать попутных верблюдов
          и сознавать,
          что вы
          не верблюд!

          1987
.

                  - 6 -

                  * * *

          Есть такая песенка
          о превратностях любви.
          В ней поется,
          что поп любил собаку,
          а собака - мясо.
          Но она отдала за свою любовь
          жизнь,
          а он за кусок мяса -
          любовь.
          Не грусти, собака,
          твоя песенка
          еще не спета!

          1986