Администратор блога: | Елена Воронова |
Это море – песок! Это время – песок! Эти звёзды – песок!
Нильский, жёлтый, хрустящий, жестокий, сплошной, раскалённый… Я уже перешёл через реку, но берег высок. И обрыв – не обрыв, и вода – не вода. Выедает глаза пот солёный. Вот я вижу то место, где берег прорезан морской грязным, бурым песком. Только что это было рекой, истекающей в море. Чтобы сдвинуться с места, всей славы не хватит мирской… Ах, зачем я стремился припасть к этой глупой опоре. Вот в чём дело! Всевышний Вязальщик судеб нынче создал часы, две безумные колбы заполнив песками вселенных. И Тельцы, Водолеи, и Девы, и Гончие Псы Превратились вдруг в нильский песок из созвездий надменных. Но случайно – а может, и нет – Он лишил полюсов веру, злобу, века, безрассудство, любовь и забвенье. Ах, какая вокруг тишина! Неподвижен песок! И часы неподвижны и сыты. Застыли мгновенья… Есть один только смысл! А снам воплощения нет. Нет сознанью предела, желаниям нет притяженья. Он задумал и создал. И даже Моавский рассвет над горами не всходит, повис. Смерть движенья. Да, я – нем, нереален, но как бесконечно богат тем, что всё превратилось в песок – всё лишилось порядка. О, какое блаженство! Так римский легат проворачивал меч в теле варвара – жадно и сладко! Смысл игры – позабыть сопряженье и связи времён, чтобы все имена расшвырять, ввергнуть в хаос порядок, достичь первозданного транса, и забраться в соседский сарай, где валяются древки знамён, и к тебе прикасаться, пятнадцатилетней, во мраке сеанса. Ты придумал игру, да, вот это и вправду игра! На пиру у Саула мне чашу несёт виночерпий. А я вижу Гильбоа. И знаю давно, что гора примет всю мою кровь после славной атаки вечерней. Почему же Ты выбрал вот этот невзрачный ручей в пяти тысячах стадий от древних могил Йосафата, где стоял я, безмолвен, седьмую держа из свечей, когда Ирод топил Хасмонея, Мирьямова брата. Ведь я мог очутиться и там, в безымянном лесу, под роскошными кронами красных макаровских клёнов и шептать горячо, оставляя слова на весу, чтоб упали они в декабре с крыш продрогших вагонов. Но случилось, что я нахожусь у реки Александр, и вокруг меня только пески да благое ворчанье позабытой Им божьей коровки, возведенной в сан, самой Божьей. Резвится она. Но на крыльцах её крик отчаянья. Я безумен и счастлив, а сзади два чёрных крыла. Приближаюсь неслышно к Москве и сухумским орешкам. В той таганской кофейне, как славно их в руку брала та, которую я и не вспомню в тумане кромешном. Ты сказал, что мы будем песком. И мы стали песком. Двадцать тысяч семьсот пятьдесят дней Творенья. Где-то там целовал я шалфейную кожу над тёплым соском. Где-то там примерял я фракийских солдат оперенья. Всё! Я понял, за что это счастье пришло! У покрытого дюнами русла реки Бейт-Янная я припомнил две старые строчки… О Боже, смешно! Ты мне отдал за это весь мир, как тогда у Синая. Да, там были, я помню и кровь, и народ, и песок. Я просил у Тебя, что просил – пусть останется немо. Ты всё отдал сполна – дождь, крапиву, растущую наискосок от того бугорка, за которым качается небо. И все судьбы мои, непрожитые в жизни земной, и всю сладость побед, и всю горечь несбывшихся странствий… И напомнил, что кровная связь меж Тобою и мной это только причуда, песчинка в Твоём первозданном пасьянсе. Ах, зачем меня грек поманил в этот чёртов Тайман! от тебя, Шуламит, от тебя, моя певчая птичка. Набатеи с глазами шакалов ведут караван. И верблюду попалась ромейской когорты табличка. Нет, не в бисер игра, а в песчинки игра! Кровь и плеть. Оружейная Горка, толедский костёр, дым Треблинки. Жёлтый дарницкий сквер… Снег и смерть, смех и смерть. А теперь лишь песчинки, песчинки, песчинки. Не жалею нигде, никогда, ни о ком, ни о чём. Реку я перешёл. Остальное останется сыну. И ни славой, ни златом, ни даже простым калачом не заманишь, Давид! О, как холодно мне! Элохейну! Я стыну, я стыну. Я сижу в Будапеште. Мне ночью приснилась Лилит, та, что снилась до Евы. А море и губы желанны, свежи, первозданны. Ветер в Буде огромный каштан шевелит. Завтра будет песок. А сегодня – каштаны. Сегодня – каштаны.
Елена Воронова
20 августа 2010
+2
Нет комментариев
стихи, поэзия, Д.Кимельфельд
|