Блог

Понятие "кресло" -
Интересно:
Ведь в креслах отдыхают, -
Так почему же словом "кресло"
Рабочье место
Называют?

        Кресло стоит - ангел на нем,
                                бес ли?
        Как усидеть мне на своем
                                кресле!

Приятно, если
Сидишь на кресле, -
Оно не возражает.
И выбрать кресло -
Тоже лестно, -
Но чаще - кресло выбирает.

        Надо напрячь на ответственном
                                мне слух,
        Чтоб поступать соответственно креслу.

1968

Вот некролог, словно отговорка,
Объяснил смертельный мой исход
Просто: он - помер, он - поморка, -
Это то же, что огонь и лед...

        И тогда все поймут, кого потеряли,
        И осудят ее - это точно, -
        Скажут: "Как он любил! А она..." - и так далее.
        Вот причина: "Муму" и пощечина.

Будет так - суда и караваны
Проревут про траурную весть,
И запьют от горя капитаны,
И суровей станет Север весь.

        И тогда все поймут, кого потеряли,
        И осудят ее - это точно, -
        Скажут: "Как он любил! А она..." - и так далее.
        Вот причина: "Муму" и пощечина.

И матросы, крепко зажав штурвалы
И судьбу жестоко матеря,
Перестанут уповать на тралы:
Разве тут до сельди - нет меня!

        И тогда все поймут, кого потеряли,
        И осудят ее - это точно, -
        Скажут: "Как он любил! А она..." - и так далее.
        Вот причина: "Муму" и пощечина.

1968

Вдох глубокий, руки шире,
Не спешите - три-четыре! -
Бодрость духа, грация и пластика!
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая,
Если жив пока еще, -
        гимнастика!

Если вы в своей квартире, -
Лягте на пол - три-четыре! -
Выполняйте правильно движения!
Прочь влияние извне -
Привыкайте к новизне, -
Вдох глубокий до изне-
        можения!

Очень вырос в целом мире
Гриппа вирус - три-четыре! -
Ширится, растет заболевание.
Если хилый - сразу в гроб!
Сохранить здоровье чтоб -
Применяйте, люди, об-
        тирание!

Если вы уже устали -
Сели-встали, сели-встали, -
Не страшны нам Арктика с Антарктикой!
Главный академик Иоффе
Доказал: коньяк и кофе
Вам заменят спорта профи-
        лактика.

Разговаривать не надо -
Приседайте до упада,
Да не будьте мрачными и хмурыми!
Если вам совсем неймется -
Обтирайтесь чем придется,
Водными займитесь проце-
        дурами!

Не страшны дурные вести -
Мы в ответ бежим на месте, -
В выигрыше даже начинающий.
Красота - среди бегущих
Первых нет и отстающих, -
Бег на месте общеприми-
        ряющий!

1968

Аппарат и наметанный глаз -
        И работа идет эффективно, -
        Только я - столько знаю про вас,
        Что подчас мне бывает противно.

Нат Пинкертон - вот с детства мой кумир,
Сравниться с ним теперь никто не может, -
Но он имел такой преступный мир,
Что плохо спится мне, и зависть гложет.

Не скрыться вам, ведь от меня секретов нет.
Мой метод прост: брать всех под подозренье.
Любой преступник оставляет след
И возвращается на место преступленья.

У детективов хмурый вид и мрачный нрав,
Характер наш достоин укоризны, -
Имеем дело с попираньем прав
И только с темной стороною нашей жизни.

Другие люди пьют всем горестям назло,
Гуляют всласть по Ноябрю и Маю, -
Я ж не сижу за праздничным столом,
Хожу кругом и в окна наблюдаю.

"Наш мир - театр" - так говорил Шекспир, -
Я вижу лишь характерные роли:
Тот - негодяй, тот - жулик, тот - вампир, -
И все, - как Пушкин говорил: "чего же боле?"

Но имя есть - я повторяю как пароль, -
Не верь, что детективы нелюдимы:
Она играет голубую роль,
Мне голубая роль - необходима.

        Аппарат и наметанный глаз -
        И работа идет эффективно, -
        Только я - столько знаю про вас,
        Что подчас мне бывает противно.

1968

Ю. Любимову

Я - "ЯК", истребитель, - мотор мой звенит,
Небо - моя обитель, -
А тот, который во мне сидит,
Считает, что он - истребитель.

В этом бою мною "юнкерс" сбит -
Я сделал с ним, что хотел, -
А тот, который во мне сидит,
Изрядно мне надоел!

Я в прошлом бою навылет прошит,
Меня механик заштопал, -
А тот, который во мне сидит,
Опять заставляет - в штопор!

Из бомбардировщика бомба несет
Смерть аэродрому, -
А кажется - стабилизатор поет:
"Мир вашему дому!"

Вот сзади заходит ко мне "мессершмитт", -
Уйду - я устал от ран!..
Но тот, который во мне сидит,
Я вижу, решил - на таран!

Что делает он?! Вот сейчас будет взрыв!..
Но мне не гореть на песке, -
Запреты и скорости все перекрыв,
Я выхожу из пике!

Я - главный, а сзади... Ну, чтоб я сгорел! -
Где же он, мой ведомый?
Вот он задымился, кивнул - и запел:
"Мир вашему дому!"

И тот, который в моем черепке,
Остался один - и влип, -
Меня в заблужденье он ввел - и в пике
Прямо из мертвой петли.

Он рвет на себя - и нагрузки вдвойне, -
Эх, тоже мне - летчик-ас!..
Но снова приходится слушаться мне, -
Но это - в последний раз!

Я больше не буду покорным - клянусь! -
Уж лучше лежать на земле...
Но что ж он не слышит, как бесится пульс:
Бензин - моя кровь - на нуле!

Терпенью машины бывает предел,
И время его истекло, -
И тот, который во мне сидел,
Вдруг ткнулся лицом в стекло.

Убит! Наконец-то лечу налегке,
Последние силы жгу...
Но что это, что?! Я - в глубоком пике, -
И выйти никак не могу!

Досадно, что сам я не много успел, -
Но пусть повезет другому!
Выходит, и я напоследок спел:
" Мир вашему дому!"

1968

Их восемь - нас двое, - расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть!
Сережа, держись! Нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять.

Я этот небесный квадрат не покину -
Мне цифры сейчас не важны:
Сегодня мой друг защищает мне спину,
А значит - и шансы равны.

Мне в хвост вышел "мессер", но вот задымил он,
Надсадно завыли винты, -
Им даже не надо крестов на могилы -
Сойдут и на крыльях кресты!

Я - "Первый", я - "Первый", - они под тобою!
Я вышел им наперерез!
Сбей пламя, уйди в облака - я прикрою!
В бою не бывает чудес.

Сергей, ты горишь! Уповай, человече,
Теперь на надежность строп!
Нет, поздно - и мне вышел "мессер" навстречу, -
Прощай, я приму его в лоб!..

Я знаю - другие сведут с ними счеты, -
Но, по облакам скользя,
Взлетят наши души, как два самолета, -
Ведь им друг без друга нельзя.

Архангел нам скажет: "В раю будет туго!"
Но только ворота - щелк, -
Мы Бога попросим: "Впишите нас с другом
В какой-нибудь ангельский полк!"

И я попрошу Бога, Духа и Сына, -
Чтоб выполнил волю мою:
Пусть вечно мой друг защищает мне спину,
Как в этом последнем бою!

Мы крылья и стрелы попросим у Бога, -
Ведь нужен им ангел-ас, -
А если у них истребителей много -
Пусть примут в хранители нас!

Хранить - это дело почетное тоже, -
Удачу нести на крыле
Таким, как при жизни мы были с Сережей,
И в воздухе и на земле.

Вот Вы докатились до сороковых...
Неправда, что жизнь скоротечна:
Ведь Ваш "Современник" - из "Вечно живых",
А значит, и быть ему - вечно!

На "ты" не назвать Вас - теперь Вы в летах,
В царях, королях и в чекистах.
Вы "в цвет" угадали еще в "Двух цветах",
Недаром цветы - в "Декабристах".

Живите по сто и по сто пятьдесят,
Несите свой крест - он тяжелый.
Пусть Вам будет сорок полвека подряд:
Король оказался не голый!

1967

В который раз лечу Москва - Одесса, -
Опять не выпускают самолет.
А вот прошла вся в синем стюардесса как принцесса -
Надежная, как весь гражданский флот.

        Над Мурманском - ни туч, ни облаков,
        И хоть сейчас лети до Ашхабада,
        Открыты Киев, Харьков, Кишинев,
        И Львов открыт, - но мне туда не надо!

Сказали мне: "Сегодня не надейся -
Не стоит уповать на небеса!"
И вот опять дают задержку рейса на Одессу:
Теперь - обледенела полоса.

        А в Ленинграде - с крыши потекло, -
        И что мне не лететь до Ленинграда?!
        В Тбилиси - там все ясно, там тепло,
        Там чай растет, - но мне туда не надо!

Я слышу: ростовчане вылетают, -
А мне в Одессу надо позарез!
Но надо мне туда, куда меня не принимают, -
И потому откладывают рейс.

        Мне надо - где сугробы намело,
        Где завтра ожидают снегопада!..
        Пусть где-нибудь все ясно и светло -
        Там хорошо, - но мне туда не надо!

Отсюда не пускают, а туда не принимают, -
Несправедливо - грустно мне, - но вот
Нас на посадку скучно стюардесса приглашает,
Доступная, как весь гражданский флот.

        Открыли самый дальний закуток,
        В который не заманят и награды,
        Открыт закрытый порт Владивосток,
        Париж открыт, - но мне туда не надо!

Взлетим мы, распогодится - теперь запреты снимут!
Напрягся лайнер, слышен визг турбин...
А я уже не верю ни во что - меня не примут, -
Опять найдется множество причин.

        Мне надо - где метели и туман,
        Где завтра ожидают снегопада!..
        Открыты Лондон, Дели, Магадан -
        Открыли все, - но мне туда не надо!

Я прав, хоть плачь, хоть смейся, - но опять задержка рейса -
И нас обратно к прошлому ведет
Вся стройная, как "ТУ", та стюардесса мисс Одесса, -
Похожая на весь гражданский флот.

        Опять дают задержку до восьми -
        И граждане покорно засыпают...
        Мне это надоело, черт возьми, -
        И я лечу туда, где принимают!

1967

В сон мне - желтые огни,
И хриплю во сне я:
"Повремени, повремени -
Утро мудренее!"
Но и утром все не так,
Нет того веселья:
Или куришь натощак,
Или пьешь с похмелья.

В кабаках - зеленый штоф,
Белые салфетки, -
Рай для нищих и шутов,
Мне ж - как птице в клетке.
В церкви - смрад и полумрак,
Дьяки курят ладан...
Нет и в церкви все не так,
Все не так, как надо!

Я - на гору впопыхах,
Чтоб чего не вышло, -
На горе стоит ольха,
А под горою - вишня.
Хоть бы склон увит плющом -
Мне б и то отрада,
Хоть бы что-нибудь еще...
Все не так, как надо!

Я - по полю вдоль реки:
Света - тьма, нет Бога!
В чистом поле - васильки,
Дальняя дорога.
Вдоль дороги - лес густой
С бабами-ягами,
А в конце дороги той -
Плаха с топорами.

Где-то кони пляшут в такт,
Нехотя и плавно.
Вдоль дороги все не так,
А в конце - подавно.
И ни церковь, ни кабак -
Ничего не свято!
Нет, ребята, все не так!
Все не так, ребята...

1967

- Ну что, Кузьма?
- А что, Максим?
- Чего стоймя
Стоим глядим?

- Да вот глядим,
Чего орут, -
Понять хотим,
Про что поют.

Куда ни глянь -
Все голытьба,
Куда ни плюнь -
Полна изба.

И полн кабак
Нетрезвыми -
Их как собак
Нерезанных.

Кто зол - молчит,
Кто добр - поет.
И слух идет,
Что жив царь Петр!

- Ох не сносить
Им всем голов!
Пойти спросить
Побольше штоф?!

................

- Кузьма! Андрей!
- Чего, Максим?
- Давай скорей
Сообразим!

И-и-их -
На троих!
- А ну их -
На троих!
- На троих,
Так на троих!

................

- Ну что, Кузьма?
- А что, Максим?
- Чего стоймя
Опять стоим?

- Теперь уж вовсе
Не понять:
И там висять -
И тут висять!

Им только б здесь
Повоевать!
И главный есть -
Емелькой звать!

- Так был же Петр!
- Тот был сперва.
- Нет, не пойдет
У нас стрезва!

- Кузьма!
        - Готов!
- Неси-ка штоф!
- И-и-их -
На троих!..

- Подвох!
        - Не пойдет!
На трех - не возьмет!
- Чего же ждем -
Давай вдвоем!

А ты, Кузьма,
Стрезва взглянешь -
И, может статься,
Сам возьмешь.

................

- Кузьма, Кузьма!
Чего ты там?
Помрешь глядеть!
Ходи-ка к нам!

- Да что ж они -
Как мухи мрут,
Друг дружку бьют,
Калечат, жгут!

Не понять ничего!
Андрей, Максим!
На одного -
Сообразим!

Такой идет
Раздор у них,
Что не возьмет
И на двоих!

- Пугач! Живи!
Давай! Дави!
- А ну его! -
На одного!

................

- Э-эй, Кузьма!
- Э-эй, Максим!
Эх-ма, эх-ма!
- Что так, Кузьма?

- Да всех их черт
Побрал бы, что ль!
Уж третий штоф -
И хоть бы что!

Пропился весь я
До конца -
А все трезвее
Мертвеца!

Уже поник -
Такой нарез:
Взгляну на них -
И снова трезв!

- Мы тоже так -
Не плачь, Кузьма, -
Кругом - бардак
И кутерьма!

Ведь до петли
Дойдем мы так -
Уж все снесли
Давно в кабак!

Но не забыться -
Вот беда!
И не напиться
Никогда!

И это - жисть,
Земной наш рай?!
Нет, хоть ложись
И помирай!

1967