Блог

Н. Высоцкому

Будут и стихи, и математика,
Почести, долги, неравный бой, -
Нынче ж оловянные солдатики
Здесь, на старой карте, стали в строй.

Лучше бы уж он держал в казарме их,
Только - на войне как на войне -
Падают бойцы в обеих армиях,
Поровну на каждой стороне.

Может быть - пробелы в воспитании
И в образованье слабина, -
Но не может выиграть кампании
Та или другая сторона.

Совести проблемы окаянные -
Как перед собой не согрешить?
Тут и там - солдаты оловянные, -
Как решить, кто должен победить?

И какая, к дьяволу, стратегия,
И какая тактика, к чертям!
Вот сдалась нейтральная Норвегия.
Ордам оловянных египтян.

Левою рукою Скандинавия
Лишена престижа своего, -
Но рука решительная правая
Вмиг восстановила статус-кво.

Где вы, легкомысленные гении,
Или вам являться недосуг?
Где вы, проигравшие сражения
Просто, не испытывая мук?

Или вы, несущие в венце зарю
Битв, побед, триумфов и могил, -
Где вы, уподобленные Цезарю,
Что пришел, увидел, победил?

Нервничает полководец маленький,
Непосильной ношей отягчен,
Вышедший в громадные начальники,
Шестилетний мой Наполеон.

Чтобы прекратить его мучения,
Ровно половину тех солдат
Я покрасил синим - шутка гения, -
Утром вижу - синие лежат.

Я горжусь успехами такими, но
Мысль одна с тех пор меня гнетет:
Как решил он, чтоб погибли именно
Синие, а не наоборот?..

1969

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.

Я не люблю открытого цинизма,
В восторженность не верю, и еще -
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда - наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или - когда все время против шерсти,
Или - когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой, -
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, что слово "честь" забыто
И что в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья -
Нет жалости во мне, и неспроста:
Я не люблю насилье и бессилье, -
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя когда я трушу,
Обидно мне, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более - когда в нее плюют.

Я не люблю манежи и арены:
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены -
Я это никогда не полюблю!

1968

Без запретов и следов,
        Об асфальт сжигая шины,
         Из кошмара городов
         Рвутся за город машины, -
         И громоздкие, как танки,
         "Форды", "линкольны", "селены",
         Элегантные "мустанги",
         "Мерседесы", "ситроены".

Будто знают - игра стоит свеч, -
Это будет как кровная месть городам!
Поскорей - только б свечи не сжечь,
Карбюратор... и что у них есть еще там...

         И не видно полотна -
         Лимузины, лимузины...
         Среди них - как два пятна -
         Две красивые машины, -
         Будто связанные тросом
         (А где тонко, там и рвется).
         Акселераторам, подсосам
         Больше дела не найдется.

Будто знают - игра стоит свеч, -
Только вырваться - выплатят все по счетам!
Ну а может, он скажет ей речь
На клаксоне... и что у них есть еще там...

         Это скопище машин
         На тебя таит обиду, -
         Светло-серый лимузин,
         Не теряй ее из виду!
         Впереди, гляди, разъезд, -
         Больше риску, больше веры!
         Опоздаешь!.. Так и есть -
        Ты промедлил, светло-серый!

Они знали - игра стоит свеч, -
А теперь - что ж сигналить рекламным щитам?!
Ну а может, гора ему с плеч, -
И с капота... и что у них есть еще там...

         Нет, развилка - как беда,
        Стрелки врозь - и вот не здесь ты!
         Неужели никогда
        Не сближают нас разъезды?
         Этот - сходится, один!
        И, врубив седьмую скорость,
         Светло-серый лимузин
        Позабыл нажать на тормоз...

Что ж съезжаться - пустые мечты?
Или это есть кровная месть городам?..
Покатились колеса, мосты, -
И сердца... или что у них есть еще там...

1968

Возвратился друг у меня
        Неожиданно.
Бабу на меня променял -
        Где же это видано?

        Появился друг,
        Когда нет вокруг
                Никого - с этим свыкнулся! -
        Ну а он в первый раз
        Враз все понял без фраз
                И откликнулся.

Может, это бред, может - нет,
        Только знаю я:
Погасить бы мне красный свет!
        И все же зажигаю я...

        Оказался он,
        Как брони заслон,
                А кругом - с этим свыкнулся! -
        Нет как нет ни души -
        Хоть пиши, хоть вороши...
                А он откликнулся.

Правда, этот друг - если нет
        Ну ни грамма вам!
(А у меня - уже много лет,
        С детства самого) -

        Он передо мной,
        Как лист перед травой,
                А кругом - с этим свыкнулся! -
        Ни души святой,
        Даже нету той...
                А он откликнулся.

1968

То ли - в избу и запеть,
Просто так, с морозу,
То ли взять и помереть
От туберкулезу.

То ли выстонать без слов,
А может - под гитару?..
Лучше - в сани рысаков
И уехать к "Яру"!

         Вот напасть! -  то не всласть,
         То не в масть карту класть, -
         То ли счастье украсть,
         То ли просто упасть
        В грязь...

Навсегда в никуда -
Вечное стремленье.
То ли - с неба вода,
То ль - разлив весенний...

Может, эта песня - без конца,
А может - без идеи...
А я строю печку в изразцах
Или просто сею.

        Сколько лет счастья нет,
        Впереди - все красный свет...
        Недопетый куплет,
        Недодаренный букет...
         Бред!

Назло всем - насовсем
Со звездою в лапах,
Без реклам, без эмблем,
В пимах косолапых...

Не догнал бы кто-нибудь,
Не почуял запах, -
Отдохнуть бы, продыхнуть
Со звездою в лапах!

         Без нее, вне ее -
         Ничего не мое,
         Невеселое житье, -
         И былье - и то ее...
        Е-мое!

1968

Я все чаще думаю о судьях.
Я такого не предполагал:
Если обниму ее при людях -
Будет политический скандал.

Будет тон в печати комедийный,
Я представлен буду чудаком:
Начал целоваться с беспартийной,
А теперь целуюсь с вожаком!

Трубачи, валяйте, дуйте в трубы!
Я еще не сломлен и не сник:
Я в ее лице целую в губы
Общество "Франс - Юньон Советик".

1968

У нее
        все свое - и белье, и жилье, -
Ну а я
        ангажирую угол у тети.
Для нее -
        все свободное время мое,
На нее
        я гляжу из окна, что напротив.

У нее
        и под утро не гаснет окно,
И вчера
        мне лифтер рассказал за полбанки:
У нее
        два знакомых артиста кино
И один
        популярный артист из "Таганки".

И пока
        у меня в ихнем ЖЭКе рука,
Про нее
        я узнал очень много нюансов:
У нее
        старший брат - футболист "Спартака",
А отец -
        референт в Министерстве финансов.

Я скажу,
        что всегда на футболы хожу -
На "Спартак", -
        и слова восхищенья о брате.
Я скажу,
        что с министром финансов дружу
И что сам
        как любитель играю во МХАТе.

У нее,
        у нее на окошке - герань,
У нее,
        у нее - занавески в разводах, -
У меня,
        у меня на окне - ни хрена,
Только пыль,
        только толстая пыль на комодах...

1968

Ох, инсайд! Для него - что футбол, что балет,
И всегда он играет по правому краю, -
Справедливости в мире и на поле нет -
Потому я всегда только слева играю.

         Мяч затаился в стриженой траве.
         Секунда паузы на поле и в эфире...
         Они играют по системе "дубль-вэ", -
         А нам плевать, у нас - "четыре-два-четыре".

Вот инсайд гол забил, получив точный пас.
Я хочу, чтоб он встретился мне на дороге, -
Не могу: меня тренер поставил в запас,
А ему сходят с рук перебитые ноги.

         Мяч затаился в стриженой траве.
         Секунда паузы на поле и в эфире...
         Они играют по системе "дубль-вэ", -
         А нам плевать, у нас - "четыре-два-четыре".

Ничего! Я немножечко повременю,
И пускай мне дают от команды квартиру -
Догоню, я сегодня его догоню, -
Пусть меня не заявят на первенство миру.

         Мяч затаился в стриженой траве.
         Секунда паузы на поле и в эфире...
         Они играют по системе "дубль-вэ", -
         А нам плевать, у нас - "четыре-два-четыре".

Ничего! После матча его подожду -
И тогда побеседуем с ним без судьи мы, -
Попаду, чует сердце мое - попаду
Со скамьи запасных на скамью подсудимых.

         Мяч затаился в стриженой траве.
         Секунда паузы на поле и в эфире...
         Они играют по системе "дубль-вэ", -
         А нам плевать, у нас - "четыре-два-четыре".

1967, ред. 1968

II



Два пижона из "Креста и полумесяца"
И еще один из "Дейли телеграф" -
Передали ахинею с околесицей,
Обзывая меня "Русский Голиаф".

Два приятеля моих - копьеметатели -
И еще один товарищ-дискобол -
Показали неплохие показатели...
Я - в гостинице позвал их в нижний холл.

И сказал я им: "Товарищи, внимание!
Взявши в руки копья, диски всех систем, -
При метаньи культивируйте желание
Позакидывать их к черту насовсем!"

1968

I



Я раззудил плечо - трибуны замерли,
Молчанье в ожидании храня.
Эх, что мне мой соперник - Джон ли, Крамер ли, -
Рекорд уже в кармане у меня!

Заметано, заказано, заколото, -
Мне кажется - я следом полечу.
Но мне нельзя, ведь я - метатель молота:
Приказано метать - и я мечу.

Эх, жаль, что я мечу его в Италии:
Я б дома кинул молот без труда, -
Ужасно далеко, куда подалее,
И лучше - если б враз и навсегда.

Я против восхищения повального,
Но я надеюсь: года не пройдет -
Я все же зашвырну в такую даль его,
Что и судья с ищейкой не найдет...

Вокруг меня корреспонденты бесятся.
"Мне помогли, - им отвечаю я, -
Подняться по крутой спортивной лестнице
Мой коллектив, мой тренер и - семья".

1968