Дорожный дневник

I. * * *

Ожидание длилось,
       а проводы были недолги -
Пожелали друзья:
       "В добрый путь! Чтобы все - без помех!" -
И четыре страны
       предо мной расстелили дороги,
И четыре границы
       шлагбаумы подняли вверх.
Тени голых берез
       добровольно легли под колеса,
Залоснилось шоссе
       и штыком заострилось вдали.
Вечный смертник - комар -
       разбивался у самого носа,
Лобовое стекло
       превращая в картину Дали.
Сколько смелых мазков
       на причудливом мертвом покрове!
Сколько серых мозгов
       и комарьих раздавленных плевр! -
Вот взорвался один,
       до отвала напившийся крови,
Ярко-красным пятном
       завершая дорожный шедевр.
И сумбурные мысли,
       лениво стучавшие в темя,
Устремились в пробой -
       ну,
       попробуй-ка, останови!
И в машину ко мне
       постучало просительно время -
Я впустил это время,
       замешанное на крови.
И сейчас же в кабину
       глаза сквозь бинты заглянули
И спросили: "Куда ты?
       На запад?
               Вертайся назад!"
Я ответить не смог:
       по обшивке царапнули пули.
Я услышал: "Ложись!
       Берегись!
               Проскочили!
                       Бомбят!"
Этот первый налет
       оказался не так чтобы очень:
Схоронили кого-то,
       прикрыв его кипой газет,
Вышли чьи-то фигуры
       назад на шоссе из обочин,
Как лет тридцать спустя -
       на машину мою поглазеть.
И исчезло шоссе -
       мой единственный верный фарватер,
Только - елей стволы
       без обрубленных минами крон.
Бестелесный поток
       обтекал не спеша радиатор.
Я за сутки пути
       не продвинулся ни на микрон.
Я уснул за рулем:
       я давно разомлел от зевоты.
Ущипнуть себя за ухо
       или глаза протереть?
В кресле рядом с собой
       я увидел сержанта пехоты:
"Ишь, трофейная пакость, -
       сказал он. - Удобно сидеть".
Мы поели с сержантом
       домашних котлет и редиски.
Он опять удивился:
       откуда такое в войну?
"Я, браток, - говорит, -
       восемь дней, как позавтракал в Минске.
Ну, спасибо. Езжай!
       Будет время - опять загляну".
Он ушел на восток
       со своим поредевшим отрядом.
Снова мирное время
       пробилось ко мне сквозь броню:
Это время глядело
       единственной женщиной
               рядом.
И она мне сказала:
       "Устал? Отдохни - я сменю".
Все в порядке. На месте.
       Мы едем к границе. Нас двое.
Тридцать лет отделяет
       от только что виденных встреч.
Вот забегали щетки -
       отмыли стекло лобовое.
Мы увидели знаки,
       что призваны предостеречь.
Кроме редких ухабов,
       ничто на войну не похоже.
Только лес - молодой,
       да сквозь снова налипшую грязь
Два огромных штыка
       полоснули морозом по коже
Остриями - по-мирному -
       кверху,
               а не накренясь.
Здесь, на трассе прямой,
       мне, не знавшему пуль,
               показалось,
Что и я где-то здесь
       довоевывал невдалеке.
Потому для меня
       и шоссе, словно штык, заострялось,
И лохмотия свастик
       болтались на этом штыке...

1973