Блог

И сегодня, и намедни -
Только бредни, только бредни,
И третьего тоже дни
Снова бредни - все они.

1972

Мажорный светофор, трехцветье, трио,
                Палитро-палитура цвето-нот.
                Но где же он, мой "голубой период"?
                Мой "голубой период" не придет!

Представьте, черный цвет невидим глазу,
Все то, что мы считаем черным, - серо.
Мы черноты не видели ни разу -
Лишь серость пробивает атмосферу.

И ультрафиолет, и инфракрасный -
Ну, словом, все, что "чересчур", - не видно, -
Они, как правосудье, беспристрастны,
В них - все равны, прозрачны, стекловидны.

И только красный, желтый цвет - бесспорны,
Зеленый - тоже: зелень в хлорофилле.
Поэтому трехцветны светофоры -
Чтоб проезжали и переходили.

Три этих цвета - в каждом организме,
В любом мозгу, как яркий отпечаток.
Есть, правда, отклоненье в дальтонизме,
Но дальтонизм - порок и недостаток.

Трехцветны музы, но, как будто серы,
А "инфра", "ультра" - как всегда, в загоне, -
Гуляют на свободе полумеры,
И "псевдо" ходят как воры в законе.

Все в трех цветах нашло отображенье,
Лишь изредка меняется порядок.
Три цвета избавляют от броженья -
Незыблемы, как три ряда трехрядок.

1972

У меня друзья очень странные,
С точки зрения остальных,
И я слышу речи пространные,
Что я с ними пью на троих.

        Но позвольте самому
        Решать: кого любить, идти к кому...
        Но право, все же лучше самому.

Валентин у меня есть со Светою,
Что владеет всем царствием касс.
На предостережения не сетую
И опять не пеняю на вас.

        Но позвольте мне тогда
        Решать: куда идти, когда -
        Право, лучше самому навсегда!

1971

Отбросив прочь свой деревянный посох,
Упав на снег и полежав ничком,
Я встал - и сел в "погибель на колесах",
Презрев передвижение пешком.

Я не предполагал играть с судьбою,
Не собирался спирт в огонь подлить, -
Я просто этой быстрою ездою
Намеревался жизнь себе продлить.

Подошвами своих спортивных "чешек"
Топтал я прежде тропы и полы -
И был неуязвим я для насмешек,
И был недосягаем для хулы.

Но я в другие перешел разряды -
Меня не примут в общую кадриль, -
Я еду, я ловлю косые взгляды
И на меня, и на автомобиль.

Прервав общенье и рукопожатья,
Отворотилась прочь моя среда, -
Но кончилось глухое неприятье -
И началась открытая вражда.

Я в мир вкатился, чуждый нам по духу,
Все правила движения поправ, -
Орудовцы мне робко жали руку,
Вручая две квитанции на штраф.

Я во вражду включился постепенно,
Я утром зрел плоды ночных атак:
Морским узлом завязана антенна...
То был намек: с тобою будет так!

Прокравшись огородами, полями,
Вонзали шила в шины, как кинжал, -
Я ж отбивался целый день рублями -
И не сдавался, и в боях мужал.

Безлунными ночами я нередко
Противника в засаде поджидал, -
Но у него поставлена разведка -
И он в засаду мне не попадал.

И вот - как "языка" - бесшумно сняли
Передний мост и унесли во тьму.
Передний мост!.. Казалось бы - детали, -
Но без него и задний ни к чему.

Я доставал рули, мосты, колеса, -
Не за глаза красивые - за мзду.
И понял я: не одолеть колосса, -
Назад - пока машина на  ходу!

Назад, к моим нетленным пешеходам!
Пусти назад, о, отворись, сезам!
Назад в метро, к подземным пешеходам!
Разгон, руль влево и - по тормозам!

...Восстану я из праха, вновь обыден,
И улыбнусь, выплевывая пыль:
Теперь народом я не ненавидим
За то, что у меня автомобиль!

1971 или 1972

Произошел необъяснимый катаклизм:
Я шел домой по тихой улице своей -
Глядь, мне навстречу нагло прет капитализм,
Звериный лик свой скрыв под маской "Жигулей"!

Я по подземным переходам не пойду:
Визг тормозов мне - как романс о трех рублях, -
За то ль я гиб и мерз в семнадцатом году,
Чтоб частный собственник глумился в "Жигулях"!

        Он мне не друг и не родственник -
        Он мне - заклятый враг, -
        Очкастый частный собственник
               В зеленых, серых, белых "Жигулях"!

Но ничего, я к старой тактике пришел:
Ушел в подполье - пусть ругают за прогул!
Сегодня ночью я три шины пропорол, -
Так полегчало - без снотворного уснул!

Дверь проломить - купил отбойный молоток,
Электродрель, - попробуй крышу пропили!
Не дам порочить наш совейский городок,
Где пиво варят золотое "Жигули"!

        Он мне не друг и не родственник,
        Он мне - заклятый враг, -
        Очкастый частный собственник
        В зеленых, серых, белых "Жигулях"!

Мне за грехи мои не будет ничего:
Я в психбольнице все права завоевал.
И я б их к стенке ставил через одного
И направлял на них груженый самосвал!

Но вскоре я машину сделаю свою -
Все части есть, - а от владения уволь:
Отполирую - и с разгону разобью
Ее под окнами отеля "Метрополь".

Нет, чтой-то екнуло - ведь части-то свои! -
Недосыпал, недоедал, пил только чай...
Все, - еду, еду регистрировать в ГАИ!..
Ах, черт! - "москвич" меня забрызгал, негодяй!

        Он мне не друг и не родственник,
        Он мне - заклятый враг, -
        Очкастый частный собственник
        В зеленых, серых, белых "москвичах"!

1971

Чтоб не было следов, повсюду подмели...
Ругайте же меня, позорьте и трезвоньте:
Мой финиш - горизонт, а лента - край земли, -
Я должен первым быть на горизонте!

Условия пари одобрили не все -
И руки разбивали неохотно.
Условье таково: чтоб ехать - по шоссе,
И только по шоссе - бесповоротно.

        Наматываю мили на кардан
        И еду параллельно проводам, -
        Но то и дело тень перед мотором -
        То черный кот, то кто-то в чем-то черном.

Я знаю - мне не раз в колеса палки ткнут.
Догадываюсь, в чем и как меня обманут.
Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекут
И где через дорогу трос натянут.

Но стрелки я топлю - на этих скоростях
Песчинка обретает силу пули, -
И я сжимаю руль до судорог в кистях -
Успеть, пока болты не затянули!

        Наматываю мили на кардан
        И еду вертикально к проводам, -
        Завинчивают гайки, - побыстрее! -
        Не то поднимут трос как раз где шея.

И плавится асфальт, протекторы кипят,
Под ложечкой сосет от близости развязки.
Я голой грудью рву натянутый канат, -
Я жив - снимите черные повязки!

Кто вынудил меня на жесткое пари -
Нечистоплотный в споре и расчетах.
Азарт меня пьянит, но как ни говори,
Я торможу на скользких поворотах.

        Наматываю мили на кардан
        Назло канатам, тросам, проводам -
        Вы только проигравших урезоньте,
        Когда я появлюсь на горизонте!

Мой финиш - горизонт - по-прежнему далек,
Я ленту не порвал, но я покончил с тросом, -
Канат не пересек мой шейный позвонок,
Но из кустов стреляют по колесам.

Меня ведь не рубли на гонку завели, -
Меня просили: "Миг не проворонь ты -
Узнай, а есть предел - там, на краю земли,
И - можно ли раздвинуть горизонты?"

        Наматываю мили на кардан.
        Я пулю в скат влепить себе не дам.
        Но тормоза отказывают, - кода! -
        Я горизонт промахиваю с хода!

1971

Неизвестно одной моей бедной мамане,
        Что я с самого детства сижу,
Что держу я какую-то фигу в кармане
        И вряд ли ее покажу.

1971

Прошла пора вступлений и прелюдий, -
Все хорошо - не вру, без дураков.
Меня к себе зовут большие люди -
Чтоб я им пел "Охоту на волков"...

        Быть может, запись слышал из окон,
        А может быть, с детьми ухи не сваришь -
        Как знать, - но приобрел магнитофон
        Какой-нибудь ответственный товарищ.

И, предаваясь будничной беседе
В кругу семьи, где свет торшера тускл, -
Тихонько, чтоб не слышали соседи,
Он взял, да и нажал на кнопку "пуск".

        И там, не разобрав последних слов, -
        Прескверный дубль достали на работе -
        Услышал он "Охоту на волков"
        И кое-что еще на обороте.

И все прослушав до последней ноты,
И разозлясь, что слов последних нет,
Он поднял трубку: "Автора "Охоты"
Ко мне пришлите завтра в кабинет!"

        Я не хлебнул для храбрости винца, -
        И, подавляя частую икоту,
        С порога - от начала до конца -
        Я проорал ту самую "Охоту".

Его просили дети, безусловно,
Чтобы была улыбка на лице, -
Но он меня прослушал благосклонно
И даже аплодировал в конце.

        И об стакан бутылкою звеня,
        Которую извлек из книжной полки,
        Он выпалил: "Да это ж - про меня!
        Про нас про всех - какие, к черту, волки!"

...Ну все, теперь, конечно, что-то будет -
Уже три года в день по пять звонков:
Меня к себе зовут большие люди -
Чтоб я им пел "Охоту на волков".

1971

Благодать или благословение
Ниспошли на подручных твоих -
Дай нам, Бог, совершить омовение,
Окунаясь в святая святых!

Исцеленьем от язв и уродства
Будет душ из живительных вод, -
Это - словно возврат первородства,
Или нет - осушенье болот.

Все порок, грехи и печали,
Равнодушье, согласье и спор -
Пар, который вот только наддали,
Вышибает, как пули, из пор.

Все, что мучит тебя, - испарится
И поднимется вверх, к небесам, -
Ты ж, очистившись, должен спуститься -
Пар с грехами расправится сам.

Не стремись прежде времени к душу,
Не равняй с очищеньем мытье, -
Нужно выпороть веником душу,
Нужно выпарить смрад из нее.

Здесь нет голых - стесняться не надо,
Что кривая рука да нога.
Здесь - подобие райского сада, -
Пропуск тем, кто раздет донага.

И в предбаннике сбросивши вещи,
Всю одетость свою позабудь -
Одинаково веничек хлещет,
Так что зря не вытягивай грудь!

Все равны здесь единым богатством,
Все легко переносят жару, -
Здесь свободу и равенство с братством
Ощущаешь в кромешном пару.

Загоняй поколенья в парную
И крещенье принять убеди, -
Лей на нас свою воду святую -
И от варварства освободи!

1971

"Змеи, змеи кругом - будь им пусто!" -
Человек в исступленье кричал -
И позвал на подмогу мангуста,
Чтобы, значит, мангуст выручал.

И мангусты взялись за работу,
Не щадя ни себя, ни родных, -
Выходили они на охоту
Без отгулов и без выходных.

И в пустынях, в степях и в пампасах
Даже дали наказ патрулям -
Игнорировать змей безопасных
И сводить ядовитых к нулям.

Приготовьтесь - сейчас будет грустно:
Человек появился тайком -
И поставил силки на мангуста,
Объявив его вредным зверьком.

Он наутро пришел - с ним собака -
И мангуста упрятал в мешок, -
А мангуст отбивался и плакал,
И кричал: "Я - полезный зверек!"

Но зверьков в переломах и ранах,
Все швыряли в мешок, как грибы, -
Одуревших от боли в капканах
Ну и от поворота судьбы.

И гадали они: в чем же дело -
Почему нас несут на убой?
И сказал им мангуст престарелый
С перебитой передней ногой:

"Козы в Бельгии съели капусту,
Воробьи - рис в Китае с полей,
А в Австралии злые мангусты
Истребили полезнейших змей.

Вот за это им вышла награда
От расчетливых этих людей, -
Видно, люди не могут без яда,
Ну а значит - не могут без змей"...

И снова:

"Змеи, змеи кругом - будь им пусто!" -
Человек в исступленье кричал -
И позвал на подмогу...

Ну, и так далее -
        как "Сказка про белого бычка".

1971